Свадебный обряд села Свинчус Шиловского района Рязанской области

Судьбу молодых всегда устраивали отцы и матери. «Невеста и жених не имели права выражать свои чувства явно окружающим, а поэтому жених или невеста не могли показать пальцем друг на друга, что я его люблю или я ея люблю. Это делалось все помимо их воли и желания, старшими», ― пишет в своих очерках Е.Ф. Грушин.

Сватовство. Мама жениха заблаговременно начинает присматриваться к девушкам на выданье и выбирать будущую супругу для своего сына. Когда выбор сделан, родители жениха приходят к родителям невесты со словами «у вас невеста, у нас жених — давайте будем же сватья». Если в ответ поступает согласие, то сватья бьют по рукам и молятся Богу. На сватовстве принято было «выговаривать сряду», то есть наряд для дочери от жениха. Разговоры о свадьбе и будущей семейной жизни обычно проходили за столом, на котором было вино и закуска.

Запой проходил в доме у невесты. На нем присутствовали самые близкие родственники с обеих сторон.  Обязательно должны были присутствовать крестный отец и крестная мама. Невесты на запое не было, так как считалось, что её пропивают. Также не было на запое и матери невесты, так как считалось это некрасиво. Все гости сидели за столом с угощениями и обсуждали предстоящую свадьбу. Иногда после запоя в доме у невесты могли пойти сразу в дом к жениху.

Крычать. Примерно за три дня до свадьбы утром невеста садилась крычать (голосить) в кругу своих как близких, так и дальних родных. Вся семья к этому плачу надевала чистые рубахи, поневы и т.п.

Утром невеста молилась Богу с распущенными еще девичьими волосами. Она была одета в белую рубаху с кумачными поликами и расшитый золотом воротом, в белом ципруне и с покрытой головой, в белых анучах и лаптях

Причитывать невеста садилась на середину лавки, которая находилась по правую руку от двери. Стена, к которой примыкает лавка, была без окон и залитая глянцевитым блеском, так как в то время все избы были по-черному, и начинала голосить вместе со своими родными.

И родимый мой батюшка,

И родимая матушка,

Спали ли вы поздорову?

А мне всю ноцку не спалося -

Всю я ноцку думку продумала:

Как мне потить у люди,

Как мне потить у цужия.

У цужих людях жить тошнешонько,

У цужих людях жить грустнешенко.

По окончанию молитвы мать или кто из близких родных накидывали ей на голову длинный и широкий ушник без всяких украшений. Ушник накидывался невесте первый раз в её жизни, и так она ходила до венчания. Если на улице кто-либо увидит девушку с покрытой головой ушником ― значит она невеста.

Подружки невесты назывались «сципицы». Девушки должны были находиться там вплоть до венчального обряда. Они ходили по улице, играли песни, обедали и ужинали и даже ночевали у молодой. Сципицы были одеты в белые ципруны, белые рубахи с красными поликами, лапти в белых анучах. На голову подружки невесты повязывали платки кульком так чтобы из-под них было видно распущенные волосы.

Сначала подруги молодой собирались все вместе, а потом шли в дом невесты. Невеста их уже ждала, и в их присутствии должна была голосить.

Когда девушки входили в дверь, невеста начинала голосить:

Понезте мои подружки,

Когда ко мне хаживали,

Когда у меня сиживали.

Я иду у цужия люди;

В цужих людях жить тошнешенько,

В цужих людях жить грустнешенко:

Ступень ступить спросися,

Другую ступень доложися,

А третью назад воротися.

2-й вариант следующий:

Родимыя мои подружки,

Вы пришли за мной на улицу,

А я с вами отыграла,

А я с вами отгуляла,

Девицей головой,

Девицей красотой.

Плач невесты можно было также услышать перед блинами, перед обедом, полдником и ужином.

Девушки-сципицы, вошедшие в избу, пели невесте песню. В этот момент невеста сидела на лавке среди свои родных, с покрытой головой.

Гуляй, гуляй, девица,

Пока волюшка дана,

Не покрыта голова.

Покроють головушку —

Положать заботушку.

После того, как песни затихали, девушки садились за стол. На столе был хлеб, соль, штоф вина, кувшин хмельной браги. Иногда брага наливалась в яндовы (изготовленные из кованой меди). Ставились блины, помазанные сметаной, маслом, с маком, с семем; говядина (говядину с деревянных тарелок брали руками); крендели; ситный и другое. Затем подавался ужин: щи, квас со студнем, лапша и каша. После всех увеселений девушки раздевались и ложились спать в доме невесты вместе с ней.

Вечеруха в доме у жениха. Вечеруха начиналась обязательно вечером, оттого она и называлась вечеруха, вероятно, начало было часов в 7 или в 8 и продолжалась до поздней ночи, а иногда до белой зари. В доме жениха собирались самые близкие и дальние родственники. Когда все гости были в сборе, то садились молиться Богу на лавки под образа, после чего садились за накрытые столы. В избе стояло несколько накрытых столов, на которых были поставлены: закуски, вино, брага и т.д.

Самыми почетными гостями на вечерухе были крестные отцы и крестные матери. Крестных отцов сажали на самое почетное место в передний угол под образа, а по бокам их садились крестные матери. Если не было настоящего крестного или крёстной, то вместо их сажали на это место близких родных, которые заменяли того или другого. За этим же столом всегда сидел и отец невесты. Мать невесты никогда не присутствовала на вечерухе.

Самая первая закуска, с которой начиналось застолье ― блины во всех их видах. Угощать гостей брали на себя роль дружкие (молодые женатые люди), близкие родственники. Гостей угощали водкой, хмельной брагой и всевозможными закусками. Когда были налиты первые медные рюмки водкой и медные стаканы хмельной брагой, гости поднимали их и поднимались сами, кланялись друг другу, целовались, и выпивали. Затем пелись протяжные песни разного содержания.

Во время самого разгара вечерухи, час спустя, девушки - сципицы, как бы посланные невестой в дом своего жениха, стояли на улице у ворот, вызывали свата и сваху и просили у них на распев курника (хором):

Ой, сватушка и свахушка —  эй!

Выйдите на крылушко, на крылушко — эй!

Вынистя нам курницка.

Как правило, выходили к девушкам не сватья, а кто-нибудь из близких родственников женщин со стороны жениха. Они отворяли ворота со свечкой в руке и впускали сципиц, целовались с ними и вели в избу на вечеруху. Девушек за стол не сажали, так как не полагалось по обычаю. Они стояли с боку у печки, где делались козенки. Сципиц угощал жених блинами, хмельной брагой и пр., а закуску держала какая-нибудь родственница. На вечерухе подружки находились не долго, после чего уходили домой и их роль кончалась. Если сципиц плохо принимали, то они пели дразнильныя песни:

Сказали у нашева свата

Богатства, богатства;

А у него, у цорта

Одна лошаденка и то кабыленка, кабыленка,

Пошла у хлев срать -

И то заблудилась,

Мыши хвост ей отъели.

Эту песню пели, когда выходили за ворота дома жениха, на далеком расстоянии, так, чтобы не было слышно гостям на вечерухе. С этой дразнильной песней сципицы расходились по домам.

Накануне свадьбы самые близкие женщины водили невесту в вытопленную баню. Они раздевали, банили, мыли и одевали молодую, после чего приводили к отцу и матери. Особых ритуалов не было.

Посад невесты. На второй день после вечерухи у невесты рано утром собирались самые близкие родственники во главе с крестными. Их присутствие было обязательным, так как они должны благословлять невесту.

Когда родные были в сборе, невеста причитывала на той же лавочке, на которой голосила раньше и с теми же причитаниями. После этого невесту начинали собирать на посад и в церковь к венцу. Собирала молодую крестная при участии близких родственников.

Одевание происходило в закрытых местах. Невеста одевалась также как и на момент причитывания. На голову накидывалось вместо ушника полотно наподобие полотенца крест-накрест.

Обряд благословления невесты происходил в присутствии родных: крестных, матери и отца невесты, приданок, сципиц и посторонних лиц. Подготовленную к венцу невесту первым благословлял её отец с иконой в руках. Молодая молилась, целовала икону, кланялась в ноги и целовала отца. Следом так же благославляли мать, крестный отец и крёстная мать. После благословления невеста садилась за стол, который был накрыт простой белой скатертью из холста домашней работы и без концов. На столе лежал хлеб и деревянная солоночка, а рядом ставилась икона, которой благословляли невесту. Больше на столе ничего не стояло. Невеста сидела в середине стола, с покрытой крест-накрест ширинками головой. По правую и левую стороны сидели приданки (замужние женщины, которые сопровождают невесту к венцу). Родной и крестный отцы в этот момент теряли свою роль, так как главнее были женщины.

Невеста, сидя за столом, при участии двух приданок голосила:

И вот уж мне нимножко,

И вот уж мне нисколько,

У свово родимаго батюшки,

У своей родимой матушки

Девицей головой,

Девицей красотой.

Атошла моя девицья воля,

Атошла батюшкина нега.

Как мне потить у люди,

Как мне потить у цужия?

У цужих людях жить тошнешенько,

У цужих людях жить грустнешенько и т.д.

На стол, к приходу жениха, мать невесты приносила деревянную чашку и две деревянных ложки, которые предназначены для жениха и невесты. Также и кушак, который мать невесты накидывала дружкому на плечо. Посуду, после отъезда жениха и невесты в церковь, мать крестная жениха клала в лукошко, заранее привезенное. Посуда и хлеб, которыми благословляли невесту, увозилась в церковь.

В это время приезжают дружкие от жениха в дом невесты. Они могли приехать один или несколько раз с вопросом «Готова ли невеста к венцу?». Если да, то сообщали об этом жениху. Через некоторое время являлся и сам жених с крестным отцом и крестной матерью в дом невесты. Если невеста еще голосила, то жениху приходилось ждать на дворе. Встречали его мать жениха и отец невесты, а также весь свадебный поезд. Когда жених заходил в избу, то он, прежде всего, молился Богу на образа в передний угол, затем говорил: «Здравствуйте!», садился за стол, рядом со своей невестой. Невеста в этот момент уже сидела на большой подушке, которая клалась жениху и невесте. Но прежде чем занять это место, надо его выкупить у приданок, а потому жених давал приданкам денег, а они в свою очередь уступали ему место.

Рядом с невестой, по правую сторону, садился его крестный отец, по левую — его крестная мать. Здесь подавалась брага; наливали два стакана и молодым, хотя они её не пили, так как им до венца пить и есть не полагалось. Но они только делали пример, а остальные гости закусывали. Если гости засиживались долго, то сципицы пели дразнильные песни, а главным образом на счет дружких, так как они главные распорядители свадебного порядка. Вот одна из таких песен:

Что вы дружки засиделись, засиделись,

Ай вы дома ни наелись, ни наелись.

Ой, дружки, воровские глаза,

Ой, дружки, не глядите под стол —

Ой, дружки, ю нас нету маслов.

Ой, дружки, ю нас были маслы,

Ой, дружки, кобели унесли.

Дразнили и сходатого свата. Это как-бы уполномоченный от невесты. Он возил к церкви лукошко, в котором лежали образа, хлеб, деревянные чашка и ложки и пирог. На дуге у сходатого свата был привязан старый лапоть для смеха. Сват выполнял как бы роль шута. Сходатому свату пели дразнилку:

«Сходатому свату

Три цирия в сраку.

Он (сват) до пецки дошел,

Трое жёлудей нашел».

 Сват на пецку полез

И как цорт весь облез».

После этого обеда в переднем углу перед образами зажигалась свечка и все присутствующие присаживались на лавки, крестились, затем поднимались на ноги и молились Богу. По окончании молитвы все выходили из-за стола и направлялись к выходу из избы - к поезду.

Крестный отец вел за руку жениха, жених в свою очередь держал свою невесту, у которой в одной руке был платок, а за другой конец этого платка держался сам жених. Руки их одна к другой не прикасались. За невесту держалась крестная мать жениха. Теперь, прежде чем садиться в сани или в телегу, один из дружких с образом в руках обходил весь поезд. Это символизировало ограждение жениха и невесты от недоброжелательных людей, т.е. нечистой силы и колдовства.

Затем жених садился в сани вместе со своим крестным отцом, который управлял лошадью. В эти же сани садились иногда ребятишки. Невеста садилась вместе с крестной жениха и приданками, а правил кто-либо из участвующих в свадьбе. Невеста сидела на подушке, которая ей подкладывалась. В остальные экипажи садились близкие родные, забиралось и лукошко, также брали баклан хмельной браги.

Поезд свадебный шел так: самые первые ехали дружкие (они брали с собою полштоф водки) к церкви. За ними ехали крестный и жених и к ним иногда садились мальчики. За подводою жениха ехала невеста с крестною матерью жениха и приданками . За этой подводой ехал еще экипаж, на котором везли лукошко, в котором находились вещи. К венчанию также ездили и сципицы, для них также были запряжаны лошади в сани или в телегу. Они присутствовали во время венчания и надевали кичку. Кичку, сороку, подзатыльник и фату везли с собою приданки, которыя после венчания во главе крестной матери в церкви одевали невесту в стороне на лавочке. Могли тут же присутствовать крестный и сам жених. У невесты заплетали две косы, так называемые плетенки, затем эти плетенки клали на темя сзади наперед и опять с переда назад, затем одевали кичку, а потом сороку и фату. Здесь девушка первый раз в жизни одевала бабий наряд. Когда всё было готово, то крестный отец уводил жениха и невесту из церкви, и там они садились так же, как приехали в церковь. Брагой угощали посторонних людей, т.е. тех, кто смотрел венчание возле церкви.

Посад и благословение жениха. Жених надевал чистую белую рубашку с ластовицами и вышитый золотом воротник, синие или белые портки, новые хорошие лапти, красный пояс, зипун, кругляк или же просто халат из сукна домашней работы. Под халатом, если только зимой, был одет или зипун (кушаком подпоясывался), или   полушубок. На посаде жениху на плечи, на халат или зипун накидывали красный, обязательно красный (аглицкий) платок, сложенный с угла на угол. И так, с накинутым платком, он ехал венчаться и венчался в нем. Платок снимался только при выходе из-за стола.

Когда жених был готов, то в переднем углу зажигалась восковая свечка перед образами и все участвующие в обряде присаживались на лавку, клали на себя крестное знаменье, затем становились на ноги и молились Богу, прося у него всякого благополучия новобрачным. После молитвы отец жениха брал образ с полички и благословлял им жениха. Следом благословляла мать. крестный отец, крестная мать.

Когда отец держал образ, жених молился на него, целовал икону, кланялся отцу в ноги и затем целовал самого отца в губы. То же самое проделывали мать и крестные. Затем, после благословления, отправлялись к экипажам, которые были приготовлены.

В свадебном поезде лошадей украшали: заплетали им гривы, хвосты, на уздечки вешали бубенчики, на дуги - колокола. Крестный отец садился с женихом. Крестная мать брала образ и клала его в лукошко, и отправлялись к дому невесты, которая уже их ждала, а родной отец и родная мать оставались по обычаю дома. Они должны с образом в руках, у своих ворот встречать молодых после венца.

Во время поездки к венцу невеста голосила так называемые «невестенский плач»:

И вот уж приехали мои злодеи,

И вот уж приехали мои лиходеи.

И вот уж мне да немножко,

И вот уж мне да нисколько.

И девицею голавою,

И девицею красотою.

И свово родимого да батюшки,

И у своей родимой да матушки.

Аташла моя девицая воля,

Аташла моя матушкина (девицая) нега.

И как мне потить у люди,

И как мне потить у цужия?

И как мне будеть привыкать,

И как мне будеть привыкать.

На этот мотив невеста плачет в продолжение всей свадьбы.

Невеста, не имевшая матери, перед поездкой к венцу посещала кладбище. По возвращению домой её у печки уже голосила тетка, встречали со слезами отец и братья, сочувствуя положению девушки. Плач невесты начинался обращением к родным:

Родимая моя тетушка,

Родимый ты мой батюшка,

Родимаи мои братцы!

Ходила я к своей матушке,

Ходила я к своей родимай,

И гаркала её, и кликала ―

Просила у ней благословеньице.

Родимая моя матушка,

Благослови меня своим благословеньицем,

Благослови своим жаланным сердецкам

На цужу дальнюю сторонку.

Когда невеста уже выходит из избы в последний раз, к саням или телеге, на которой она должна ехать в церковь к венцу, она обращалась к народу с плачем:

Посторонитесь, люди добрые,

Ни стоить – ли где родимая моя матушка,

Ни верицаить ли она благословеньицем.

Благослови меня родимая матушка

Своим благословеньицем,

Своим жаланным сердецкам

На цужую дальнюю сторонку.

Как мне потить у люди,

Как мне потить у цужия?

На цужой дальней сторонки

Как мне будить привыкать,

Как мне будить приставать?

У цужих людей жить тошнешенько,

У цужих людей жить грустнешенько:

Ступень ступить спросися,

Другую — доложися,

Третью — назад воротися!

Венчание. Когда молодые, т.е. жених и невеста, приезжали в церковь, то они входили вместе, сцепившись рука с рукой, а с ними вместе крестный отец и крестная мать. Они становились напротив аналой (возвышение в церкви). У жениха и невесты в руках были белые платки, а под ноги подстилался кусок простого холста своего изделия. После совершения таинства невесту уводили одевать в бабий наряд. Венцы надевали жениху и невесте на голову, и так они не снимались в продолжении всего венчания. Зимой как невеста, так и жених одевали полушубки.

Одевание кички невесте. По окончании венчального обряда, приданки и крестная мать сажали невесту на скамью где-нибудь в сторонке и надевали ей кичку. Вначале надо расчесать волосы гребешком, затем сплести две плетенки и надеть бабий головной убор. С этого момента невеста приобретала законные права замужней женщины. Сначала ей одевали кичку, потом подзатыльник, сороку и фату. После она уже этого убора не снимала, и нельзя было снять, так как по обычаю этого не полагалось, надо было носить всю свою жизнь. Когда происходит церемония одевания, то жених и крестный отец стояли где-нибудь в стороне, и в этом участия никакого не принимали, так как это дело принадлежало всецело женщинам. Жених также мог сидеть возле своей невесты и ожидать её.

Когда все это было готово, жених и невеста рядом выходили из церкви (к саням), сопровождаемые крестным отцом и матерью. Иконы после венчания брали дружкие, клали их в лукошко (где и хлеб жениха) и раньше других до приезда молодых увозили в дом родителей жениха. Все садились на свои места. Порядок следования поезда: первыми ехали дружкие, за ними крестный отец с женихом, после, невеста с крестной матерью жениха и с приданками, а после них ехали и другие гости. И лукошко также везли. Когда молодые подъезжали к дому, ворота были отворены настежь и отец, и мать жениха стояли и встречали молодых. Когда жених слезал, то и невесту ссаживали, и они становились рядом: по правую руку находился крестный отец, а по левую, крестная мать. Отец держал в руках образ, а мать хлеб с солью. Затем жених подходил к отцу, молился на образ, целовал его и кланялся в ноги и целовал отца три раза. Затем делала то же самое и невеста. Затем подходил к матери, которая стояла с пирогом или хлебом, который передавала отцу, а у него брала образ. Жених также молился на образ и целовал его, кланялся в ноги, а потом целовал и мать. То же самое делала и невеста. Образ, с которым встречали, тот же самый, которым благословляли жениха дома его родители.

После мать отдавала этот образ крестному отцу, который потом шел вперед с образом в избу и вел за собой жениха, а за женихом, сцепившись с рукой, шла невеста, а за ней крестная мать жениха, а за ней родной отец и мать, а за ними уже приданки  и все остальные  гости, в том числе и дружкие. Когда они входили в избу, то крестный отец икону ставил на полку божницы - к образам.

После того, когда уже молодые и все близкие, званные гости уходили в избу, на дворе ставился стол, покрытый белой скатертью. На стол клали хлеб, пирог (белый хлеб) и ставилась брага в боклане или в поставе, клались деревянные ковши. Этот стол накрывался для ребят, совершенно чужих и не участвующих в свадьбе. Дети маленькие (8, 10 и до 15 лет и старше) расхватывали все в один момент и выпивали брагу, но всё это сопровождалось с какою-то борьбою и толкотней. Хлеб малым ребятам разбрасывал сходатый сват.

В доме жениха. В переднем углу, перед образами, была зажжена восковая свечка. Молодые входили в избу во главе крестного отца, затем молились Богу. После садились за стол: сначала в передний угол садился крестный отец, а рядом с ним по правую руку садился жених с своей невестой, а рядом с невестою садилась крестная мать жениха, рядом с ней садились приданки, за ними и другие гости. Также и по левую руку крестного отца садились также близкие родные и дружкие. Родной отец и мать жениха в это время за столом не сидели. Родной отец и мать невесты тоже тут не были. Они были в это время у себя дома и готовились к встрече сципиц, которые должны придти к ним на обед. Жениху и невесте наливали по стакану медному медовой и хмельной браги, которую они должны выпить. Разливали напитки дружкие, так как эти обязанности возлагались всецело на них, а также и остальное угощенье. Дружких могло быть двое, трое и четверо, смотря, какая свадьба, и сколько накрывалось в избе столов. К каждому столу был представлен дружкой.

Поздравление начиналось так: к столу, за которым сидели жених и невеста, подходили отец и мать жениха со стаканами в руке, налитыми брагой. Отец обращался к сыну со следующими словами: «Кого привел? Фаддей Егоровиц?» Жених отвечал: «Настасью Ларионовну», называя имя и отчество своей жены. Потом, в свою очередь спрашивал невесту: «А ты за кого вышла, Настасья Ларионовна?» Отвечала: «За Фаддея Егоровица». После отца таким же образом спрашивала мать: «Кого привел, а ты за кого вышла?». После этих ответов, отец и мать говорили молодым: «Здравствуйте!» На что молодые отвечали: «Кушайте на здоровье!», - целовались и пили брагу, а вместе с ними пили и все гости, и крестный отец и мать и также говорили: «Здравствуйте!», - обращаясь к ним. С этого уже начинается настоящее гулянье - пированье, как они говорили.

После поздравлений жених и невеста садились на свои места и сидели несколько минут, потом мать крестная их из-за стола уводила в другое место: в клеть или в какой-нибудь чулан, где им уже был приготовлен обед. Молодые, по обычаю, всегда обедали отдельно ото всех родных и гостей.

После ухода молодых подавался обед и начинался пир. Во время обеда пелись и протяжные песни. Перед кушаниями подавалась водка и брага, по усмотрению порой во главе почетного гостя - крестного отца, который по-старому продолжал сидеть в переднем углу. Как подавался обед и порядок блюд: 1- квас со студнем, 2 - щи, 3 - лапша мясная и молочная, 4 - ососок или ветчины кусок, 5 - блины со сметаною или с маслом с коровьим, 6 - каша молочная с молоком. Этим заканчивался и обед. Резали большими ломтями хлеб и пшеничный пирог домашнего приготовленья. А сципицы обедають в доме родителей невесты; где для них было и приготовлено все что полагалось. Там их и принимали, и угощали, а у жениха на обед они оставаться не имели права по обычаю и свадебному порядку. Уходя от дома жениха, они пели протяжные песни вплоть до самого дома невесты, откуда её взяли. После обеда, сципицы расходились по своим домам - тут их роль и кончается, за исключением самых близких подруг невесты, которые еще вечером понесут молодым из дома матери невесты закуски (говядину, ососка, блины, ситного). Щей и других жидких яств не носили.

Кормление молодых. Молодые обедали в присутствии крестной матери жениха и самых близких родных женского пола с обеих сторон. Щи наливались в блюдо с деревянными ложками, которые подарила мать невесты. Деревянный стол накрывался простой белой скатертью, на него клали хлеб, пирог пшеничный и соль (солонка). Когда жених и невеста садились за стол, то снимали верхнюю одежду и жених оставался в одной рубахе, а невеста в бельевом наряде. Но могло быть, что и не раздевалась, смотря по температуре. Обед мог состоять из нескольких блюд: квас со студнем, щи, лапша, ососок или свинина жаренная, блины и каша с молоком. На этом обеде подается то самое блюдо и ложки, которые подарены жениху и невесте в доме ее отца матерью невесты. Когда молодым подавали жареную говядину, то её не резали отдельными кусками, а только надрезали. Когда жених и невеста брали надрезанный кусок на двоих, то им приходилось его силою рвать и приходилось тащить один от другого.

После этого обеда молодым давался отдых, и их уводили спать туда, где их кровать. Постель невесты состояла из перины и подушки. Подушка была одна - так водилось в старину. Кровать молодым всегда отводилась в каком-нибудь отдельном помещении по времени года: в клети, в чулане и других помещениях. Молодые спали даже и в трескучие декабрьские морозы.  Недаром говорят: «В этой поре сать на дворе». Этим сказывали, что температура вышеупомянутых помещений равнялась температуре двора. На доски клали дерюгу (толстая ткань домашней работы), постилали перину и одевались дерюгою, а сверху периною. Перину переносили из дома невесты в дом жениха близкие родственники невесты, обязательно мужчины. Перенесение было в скором времени после венца молодых, а подушка уже ранее была в доме жениха, так как невеста на ней сидела, возвращаясь из церкви после венца в дом жениха.

Молодых клали спать после первого обеда, а будили уже вечером на пир. Сопровождать молодых ко сну и будить полагалось только дружким. Жених и невеста раздевались в присутствии дружких, они их и одевали перинами. Дружкие связывали молодым ноги кушаком, когда они ложились в кровать и так оставляли их одних, с путаными ногами, до начала пира.

Пир начинался вечером часов в 8 или в 9 вечера того же дня. Некоторые гости после обеда уходили отдыхать домой, а некоторые оставались, ходили по улице и играли песни. Затем из дома посылались дружкие в дом невесты к её родителям для того, чтобы их пригласить на пир и всех их родных. С дружкими ходили и бабы ― близкая родня со стороны жениха.

Когда они были в доме отца невесты, дружкие приглашали так: «Милости просим к нам на бражку!». «Гости ваши» - отвечали отец и мать невесты, затем приглашали их сесть за стол, который был накрыт и собран для угощения дружких. Угощали их: водкой, брагою и разными закусками. Тут они сидели недолго, а потом уходили в дом жениха -  на пир. Из дома жениха посылается еще посол: какой-нибудь мальчик лет 16-17, который созывает родню жениха на пир.

В свою очередь, отец и мать невесты также посылають посла ― какого-нибудь мальчика, или кого — либо другого, всем своим родным или близким сродникам возвестить и пригласить на пир. Теперь все сродники или родня невесты собиралась в доме ё отца, а оттуда все вместе отправлялись на пир в дом жениха, который должен быть вечером часов в 9 или 10, во главе родителей невесты.

Обед молодым. Несколько сципиц - близких подруг невесты, из дома её матери приносили в дом жениха самые лучшие закуски, которыми и угощали молодых, а молодые в свою очередь угощали сципиц. Они приходили до пира в то самое время, когда молодые, т.е. жених и невеста уже вставали. Жених и невеста принимали от них закуски, а в свою очередь сажали их за стол, где и начиналось последнее угощение для сципиц. Угощение начиналось с того, что им подавали водки, браги и разной закуски. Они сидели до начала пира, а затем уходили совсем: шли по улице и все время играли всевозможные песни, затем постепенно расходились по домам, и этим кончалась их роль в свадьбе.

Пир ― это очень большой свадебный вечер. В избе накрывалось несколько столов: три, а иногда четыре. Если все гости не помещались, то еще столы накрывали и в других помещениях этого же дома. Пир всегда бывает в доме жениха. Пир начинался с того, что все гости сначала молились Богу при свече, а потом самые почетные и близкие садились за первый стол, который стоял в переднем углу под образами). Затем рядом под образами сидели крестные отцы, а по сторонам их сидели крестные матери, следом близкая родня. За вторым столом также сидела родня со стороны жениха и невесты, а также за третьим и четвертым. Словом, вся изба полна людей, наполнена говором, шумом и песнями. У каждого стола стоял дружкой, на которого были возложены обязанности: наливать водку и брагу. Пир начинался с выпивки и закуски. Сначала наливали водку, а кто её не пил -  тому хмельную брагу в медные стаканы из яндовы. Гости чередовались, т.е. стаканы ходили кругом, а если хватало, то каждый пил из своего. Песни пели разного содержания на всех столах одну с самого начала и до конца. Пели свадебные, которые более соответствовали свадебному обряду.

Когда гости вдоволь напьются, наедятся и наиграются песен, то попросят привести к гостям в избу молодых, которые до того момента находились в клети или в каком-нибудь чулане. За молодыми отправлялись дружкие, а иногда мать крестная жениха. Сажали молодых за первый стол и сидели недолго и уходили. Затем молодых попросят придти уже второй раз к гостям, чтобы дарить гостей.

Дарение. Первыми начинали дарить отец и мать жениха. Они стояли стоя напротив молодых со стаканом браги в руках. Отец спрашивал сына: «Кого привел?», отвечал: «Настасью Ларионовну!» «А ты за кого вышла?» «За Фаддея Егоровица», - отвечала молодая. «Ну, здравствуйтя», - скажет отец и выпьет брагу за их здоровье и на деревянное блюдо положит денег ―  рубль или больше. Затем подходила мать и спрашивала то же самое, клала деньги, получала назначенный ей подарок и уже уходила со своего места. После отец и мать после снова говорили те же слова и целовались с сыном и невесткою, после чего должны поцеловаться жених с невестой. Следующим подходил родной отец невесты, тоже становился на это место со стаканом браги в руке и дарил пять ассигнаций.

Подарки, предназначенные невестой родным, раздавала её крестная и родная матери после всех церемоний. Невеста и жених свекру могли подарить рубаху и портки (утирку и платок с концами); свекрови ― рубаху и платок (повойник); деверю или дверям дарили только платки с концами собственного изделия. Эти платки парни и мужики носили на шее во время холода, а особенно зимой. Золовкам тоже дарили платки красные для ношения на голове. Матерям крестным дарили сороки, вышитые золотом и шелком. Крестным отцам дарили платки с набивными концами, дружким ―  тоже платки, а женам их и другим женщинам дарили сороки Бабушкам старухам и приданкам дарили беленькие сороки. В свою очередь, гости невесту одаривали деньгами. Вся церемония сопровождалась поцелуями молодых между собою публично. Свекор мог подарить невесте живую овцу, которая в доме считалась её, а еще-то были общие, семейные. Свекровь дарила невесте холстину и т.д.

Сродники дарили молодых с церемониями, нацеленные на поцелуи молодых. Когда бросали монетки на блюдо, приговаривали: «посмотрите в свой стакан (муха попала)», «таракан плаваеть», «горько»,«хмелю в браге много» и подбрасывает 20 копеек, следовательно должно быть 20 поцелуев.

По окончанию дарений, молодые вставали из-за стола, молились Богу и уходили в сени ужинать и затем спать. Время до ужина с молодыми проводили дружкие и приданки.

После одариваний гостям подавали на ужин по порядку каждое блюдо., Первым подавали квас со студнем, щи с говядиной (говядина всегда крошилась кусками и куски эти клали прямо в щи, сначала выхлебывали щи, а потом таскали говядину). Потом подавалась лапша, потом свинина, блины и каша с молоком или с коровьим маслом, молочная. После ужина гости расходились домой до следующего дня. Когда возвращались домой, то пели протяжные песни. Пляски в то время не было совсем, так как считалось неприличным и заниматься им было по старинному обычаю грех.

Второй день в доме жениха. Утром, на второй день, в дом жениха приходили все гости на похмелье, за исключением родителей невесты, которые должны быть дома и готовиться к встрече. Гостям подавались разные закуски, такие как: говядина, нарезанная маленькими кусками на деревянной тарелке, студень, свинина. Пекли горячие блины со сметаной, маслом и соком. Гости также сначала молились Богу и садились за стол, где пили водку и брагу, и ели.

Выливание воды из ушата. После того, как гости попьют и поедят, они отправлялись на колодец, где молодые должны были нести ушат с водой по деревне в свой дом. Воду в ушат наливали дружкие, а молодые в это время стояли возле колодца среди гостей. Когда ушат был наполнен, то молодые должны были его поднять на свои плечи и отнести к себе домой. Невеста стояла спереди, а жених сзади. Когда они поднимали ушат на плечи, в это время дружкие подхватывали ушат под дно и выливали воду на землю. Выливание воды из ушата ―  ни что иное как высмеивание молодых, которые как бы еще неопытные во всем.

Затем молодые приходили домой без ушата, а приносил его уже пустой без воды кто-нибудь из гостей. Здесь серьезного угощенья не было, так как гости собирались для того, чтобы пойти из дома жениха в гости к теще. Жених и невеста обедали отдельно.

Яичница для молодых. После обеда гости отправлялись по селу и играли песни. Их сопровождали и молодые, которые, если летом ходили, сцепившись рука с рукой, то зимой ездили на лошади позади гостей и сидели рядом. Главными гостями были дружкие, которые брали с собой штоф вина (водки) зеленого и подносили из медного стакана или рюмки народу (чужим мужикам) в знак радости принять участия в торжестве свадьбы и выпить за здоровье молодых. Здесь могли быть и приданки и другие близкие родственники ―  преимущественно молодежь. Крестных отцов и матерей не было. После гуляний гости вместе с молодыми отправлялись к теще в дом. Молодые и гости присаживались на лавку, молились Богу и садились за стол. Обеда тут не полагалось, ставили лишь закуски. Молодых сажали на самое почетное место среди стола ―  в переднем углу. Здесь самое главное угощенье было - яичница. Как говорили молодые: «ходили яичницу есть».  Еще подавали чиненыя кишки (свининая кишка начинялась гречневой кашей).

Во время подачи яичницы молодым звучала песня:

Теща до зятюшки раздобрилася,

Теща зятюшки пирог испекла.

(вариант: Пива наварила, пирог испекла)

Соли, муки на цитыре рубля,

Масло вологи на восемь рублей.

Зятюшка-батюшка за присестом сел,

За присестом сел, пирожок весь сьел.

Зятюшка-батюшка, что тебя не разорвало?

Разорви, разорви, тещу мою,

Тещу мою со своячницию.

Гости пили вино, брагу и закусывали разные закуски: говядину, блины, студень, драчену, свинину и т.д. Затем гости уходили опять в дом жениха, где должен быть опять большой вечер − «На похмелье».

На похмелье. На похмелье принято было позывать и посылали для этого мальчиков.Часов в 9 или в 10 вечера, на другой день после венчания, собирались в дом жениха те же гости, которые были на пиру. Сначала гости молились Богу и садились за стол в таком же порядке, как сидели на пиру. Дружкие угощали вином и брагой и исполняли свои роли. Гости пили и ели, играли песни. Закуски подавались те же самые. Когда гости напьются и наедятся, то попросят к себе в избу молодых для того, чтобы начать дарить. Дарили всего в два вечера: в первый и во второй вечер. За молодыми, которые сидели в клети, отправлялись дружкие или мать крестная жениха, которая приводила их в избу, и сажала за первый стол на средину лавки. Молодая также вся была покрыта фатой. Затем начиналось дарение, т.е. невеста продолжала дарить своих родных разными вещами, а ей также клали на деревянное блюдо деньги. Первыми дарить подходили отец и мать жениха. Они становились против молодых, а молодые в свою очередь также вставали со своих мест и тоже стояли. Отец опять спрашивал сына: «Кого привел?» «Пелагею Васильевну» ответ «А ты за кого вышла?» «За Ефима Сергеича». «Ну, здраствуйте!» - на что молодые кланялись, а он выпивал за их здоровье медный стакан хмельной медовой браги и клал на блюдо денег, а в свою очередь получал подарок: утирку (полотенце) или же платок. После его подходила мать жениха с теми же вопросами, как и отец, и также выпивала за здоровье молодых хмельную брагу, клала на блюдо деньги, а в свою очередь получала сороку. Затем после них дарили и другие родственники, например, крестные отцы, только они молодым никаких вопросов не задавали, а только говорили: «Здравствуйте!», пили за здоровье молодых брагу или водку (вино) и клали на блюдо деньги, кто, сколько мог и каждый получал подарок: платок с концами, а некоторым и ничего не дарили. Потом дарили крестные матери, заловки, дружкие и т.д. После, как кончали дарить, молодые опять уходили к себе в клеть и оставались все время уже там до утра, они там и ужинали. Гости после ухода молодых, садились ужинать - опять молились Богу и присаживались на лавку. Ужин состоял из блюд: квас со студнем, щи с говядиной, лапша, чиненые кишки облиты жиром (они крошились небольшими кусками), свинина, блины и каша с молоком. После ужина гости расходились по домам, некоторые шли и играли песни, а некоторые шли тихо и спокойно. Расходились сплошь да рядом при утренней заре. Этим и заканчиваются два дня свадьбы.

Отпирок. В богатых домах свадьба продолжалась чуть ли не всю неделю. Днем на третий день приходили опохмеляться гости. В этот же день делался отпирок, который всегда устраивали на третий день свадьбы. Праздник начинался вечером часов в девять и сопровождался песнями. Собирались самые близкие родственники: мать и отец невесты, крестные отцы и матери, дружкие и т.д. и садились за стол. На отпирке гостей было сравнительно немного: стола два, а иногда один. Молодые на ужине, как правило, не присутствовали. Они могли приходить, но ненадолго, а затем уходили. Даров здесь не было. После ужина гости уходили домой довольно поздно, шли и играли песни.

 Предметы, связанные с объектом: курник (простой белый хлеб), ушат, ушник (фата), деревянное блюдо для денег, деревянные ложки и чашка для молодых, яичница, кушак дружка, лукошко, постель молодой, штоф (стеклянная ёмкость для водки, в которую входило 10 чарок или 1/10 часть ведра (1,23 литра), одновременно – бутылка прямоугольного сечения для водки же, баклан (деревянный сосуд с ручкой), клеть (холодная половина избы), козенки (настил возле печки, который использовался как лаз на печку. В старину на этом настиле спали, под ним находилась дверь в подпольное помещение),

Способы и формы передачи традиции: устный способ передачи

История выявления и фиксации:

Описание старинного свадебного обряда села Свинчус (с 1821 по 1861 года), сделано по материалам рукописей Ефима Фаддеевича Грушина, хранящихся в научном архиве Шиловского районного этнокультурного центра «Заряна». Составители Гаврилов А.Н. и Демина С.А. 

Е.Ф. Грушин родился в семье крестьянина в с. Свинчус 7 (19 по н. стилю) октября 1861 года. Он был энтузиастом этнографом. В своих тетрадях он описывал быт и жизнь крестьян с. Свинчус, традиционные праздники, а также детально описал свадебный обряд с бытовыми зарисовками. Большое место в очерках Ефима Фаддеевича занимают записи песен и плачей.

В 1976 году в селе Свинчус записи свадебных песен были зафиксированы экспедицией Московской государственной консерваторией им П.И. Чайковского под руководством Н.Н. Гиляровой.

Источники информации:

1. Грушин Е.Ф. Старинная свадьба: этног. очерки / Грушин Ефим Фадеевич – Шилово, 2005. – 44 с.
2. Грушин Е.Ф. Этнографические очерки / Грушин Ефим Фадеевич – Шилово, 2005. – 64 с.
3. Осипова Е.П. Диалектный словарь традиционной народной культуры и быта Рязанского края. Материалы к Рязанскому областному словарю. Часть 1 // Рязанский этнографический вестник №65, часть 1 – Рязань, ГБУК «РОНМЦН НТ», 2024. – 500 с.
4. Осипова Е.П. Диалектный словарь традиционной народной культуры и быта Рязанского края. Материалы к Рязанскому областному словарю. Часть 2 // Рязанский этнографический вестник №65, часть 2 – Рязань, ГБУК «РОНМЦН НТ», 2025. – 262 с.
5. Самоделова Е.А. Традиционная Рязанская свадьба (довенчальные ритуалы и таинство венчания) Том 1 // Рязанский этнографический вестник №56, том 1. – Рязань, 2015. С.48, 50, 97, 185, 186.
6. Самоделова Е.А. Поэтика Рязанского свадебного фольклора. Том 3 // Рязанский этнографический вестник №56, том 3. – Рязань, 2016.

Этнографические сведения по данному свадебному обряду хранятся в архиве Шиловского районного этнокультурного центра «Заряна».

Современное состояние объекта: Свадебные песни села Свинчус Шиловского района использует в своём репертуаре народный любительский художественный коллектив Рязанской области – этнографический ансамбль «Русалица» МУК «Шиловский районный этнокультурный центр «Заряна» муниципального образования – Шиловский муниципальный район» (рук. Гуляева С.Ю.)

Авторы/Составители:

Журавлева Юлия Сергеевна – заведующий сектором этнография отдела сохранения культурного наследия ГБУК «РОНМЦ НТ»;

Гаврилов Андрей Николаевич – заведующий ЭКЦ «Заряна» МУК "Шиловский районный краеведческий музей".