Свадебный обряд на территории Ухоловского района Рязанской области

Девушка в этот момент находилась посреди избы. Способ надевания был насильственным. На территории Ухоловского района в середине ХХ века данный обряд был зафиксирован в сёлах Богородицкое, Волынщино, Коноплино, Кобылино, Лубянки, Дегтяные Борки, Покровское. Известно, что в селе Дегтяные Борки понёву девушке шила старшая сестра, а в с. Покровское её дарила девушке бабушка.

Традиционная свадьба на территории Ухоловского района Рязанской области включает следующие этапы:

• Сватовство
• Смотр хозяйства жениха
• Заговор
• Подготовительный период. Шитьё приданого
• Канун первого дня свадьбы. Девичник
• Утро первого свадебного дня: расплетение косы, благословение невесты и её посад. Приезд жениха
• Венчание
• Приезд в дом жениха
• Застолье с дарами
• Утро второго дня свадьбы. Позывание
• Поиски ярки. Умывание гостей. Битьё горшков

Сроки свадьбы. В свадебном обряде большое место отводили выбору даты свадьбы. В некоторых сёлах обычай венчаться был раз в году. В с. Покровское на Покров день – 14 октября, в с. Погореловка на Михайлов день. Во многих сёлах распространённым был обычай венчаться на Красную горку. По мнению многих, неудачным для свадеб был месяц май «в мае жениться – всю жизнь маяться».

Сватовство. Сватовство было приурочено не только к сезонному календарю, но и к совершеннолетию невесты. На сватовство в дом невесты приходили не только сваха с родителями, но и сам жених с дружком. Жених заранее предупреждал в какой день придут свататься.

На сватовстве хвалили жениха, исполняя величальные песни: «Ну всхавалили, нам всхвалили, нам(ы) Владимира – жаниха. Ани люди добраи, ани живуть, люди багаты, у них дом стаить серед горада, серед широкава. В этим доми люди добраи. Ани ждуть – паджидають невесту, сизую галубку, к сибе в дом».

Идея произошедшего при сватовстве единения жениха и невесты выражалась через наглядную символику. В с. Сатино на сватовстве будущих супругов ставили на одну доску, т. е. на половую доску.

Осмотр двора жениха. В промежутке времени от сватовства до венчания проходили смотрины хозяйства жениха. В народе этот день имеет название «смотрины», «двора смотреть».

Договорившись об условиях женитьбы, на следующий день или через несколько дней родители невесты шли осматривать хозяйство жениха. В с. Лубянки такой обряд имел название двора смотреть. Необходимо было мерить окна для того, чтобы невеста к свадьбе успела сшить шторы. Здесь смотреть двора ходили девушки, которые веником обметали пути к жениху.

В южной части Ухоловского района бытовало название колышки смотреть, то есть через три дня после запоя сама невеста с родней ходила выяснять, как живет жених.

Рукобитье. Во время рукобитья и пропоя стороны обговаривали время проведения свадьбы и приданое невесты. Одним из элементов рукобитья была кладка, то есть выкуп – сумма, которую платили родители жениха за невесту.

Заговор. Через неделю после осмотра дворов был заговóр у невесты, которая плакала в первый раз. В с. Лубянки невеста исполняла следующий плач:

Кормилица моя мамушка,
Я ваша дочка родная,
Уважала вас,
А теперь буду уважать
Чужих отца и мать.

С этого времени начинался продолжительный и многократно повторяющийся, растянутый во времени ритуал оплакивания невестой ее молодости, девичества. В с. Смолеевка девушки пели песню «Не долго веночку», а невеста кричала без слов.

Шитьё приданого. В период от сватовства до венчания, после осмотра двора жениха, подружки собирались в доме невесты шить приданое. На подготовку уходило от недели до целого месяца. В приданое входили постельные принадлежности, женские рубахи, холщовая юбка, холщовый синий фартук, шушпан, нанковая стёганая на вате корсетка, красный платок, 8 аршин онучного холста, холщёвые полотенца, нанковый кушак, самопрялка, гребень, гребёнка, несколько фунтов суконной посконной пряжи, холщовый полосатый сарафан, свадебная одежда жениха и деньги. «Рубахи, гимнастёрки, штаны, кальсоны. Из шерсти пряли, ватолы, пинжаки нам панитки шили. Да многа делов та ушло».

Канун свадебного дня. Девичник. Насыщенный разнообразными обрядовыми действиями, одним из кульминационных моментов традиционной свадьбы являлся девичник, или как его могли называть в селе Таптыково – вечеринка. 

На кануне свадьбы подружки невесты собирались на девичник и ночь перед свадьбой оставались у неё ночевать. Для ночевки подруг невеста могла стелить матрацы, которые были набиты соломой или же просто солому. Провожали её девичью красу. Прощаясь с девичьей красой, невеста тем самым как бы расставалась с лучшим в её жизни.

В ритуале девичника большую роль играло оплакивание девичьей красы, которую символизировала елка. Девушки украшали ель лентами и конфетами, зажженными свечами и носили её по деревне. Невеста, поставив ёлку на стол, начинала причитать:

«Недолго осталось красоваться мне,
в красных девушках величаться,
только остатный час -минуточку».

На девичнике подружки невесты пели песню «Вы не ждите, девки, время», под которую невеста должна была голосить. Если во многих селениях жених не присутствовал на девичнике, то с девичником шли к нему сами. В селе Волынщино на девичник девушки наряжали ёлку и веник и шли к жениху, всё это действо сопровождалось исполнением плясовых песен под гармошку.

Остались отголоски ритуала, когда ходили к жениху с наряженными лентами и конфетами, березовым веником и ёлкой в селе Сатино Ухоловского района.

В селе Волынщино встречается свадебная песня «При вечеру, поздно вечером», которая повествует о том, как невесте «не спалося, не дремалося», а далее прилетал «ячмен сокол» и принес ей подарок дорогой» - «что подарок скован ящичек» с белыми чулками и «котиками» - обувью, с белилами и румянами».

Утро свадебного дня. Рано утром невеста будила подруг своим плачем:

Ох(ы), вставаитя, любез(ы)наи пад(ы)ру…ушки.
И зорюш(ы)ка занима…аица.
И вы все, маи разлучники, сабира...аюца.
И хатять нас и разлучить с радимым ба…атюш(ы)кай,
И с радимай и маёй ма…туш(ы)кай.
Ох и любезнаи маи падру…ушки.
И как жа мне чужия люди пати?
И как жа мне чужим людям угадить?
Чужия лю…ди злы даса…дливы.
Ани без месяцы глаза пякут.
И бяз со(ы)нца ани сушут.

С раннего утра происходил процесс одевания невесты к венцу подругами, при котором невеста обязательно должна была плакать. Плакать могла и ее крестная мать, а если никто не умел плакать, то нанимали для этого женщину. Во многих локальных традициях невесте приходилось плакать, поскольку она расстается с родительской семьей, родным домом и вольной девичей жизнью с подружками.

Расплетение косы. Ритуальное действие расплетения косы проходило в сакральном месте – за столом, при котором невеста плакала. В селе Таптыки косу расплетали в доме у невесты, а заплетали по приезду в дом жениха. К венцу невеста ехала расплетёная. Это действо сопровождалось обрядовой песней или плачем. В с. Смолеевка во время этого обряда исполняли: «Эй, затрубили в трубушку». В песне указывалось время последнего заплетения косы:

Вечор мою косоньку
А наутро ранехонько
Подружки пляли,
Расчёсывали.

B песне даются образы красных девушек, заплетающих косу и «сваха немилостивая», расплетающая её. В песнях невеста противопоставляет девичество замужеству. Потеря девичьей воли для невесты означает невозможность счастья в будущем. После расплетения косы девушке делали женскую прическу и надевался женский головной убор: кичка с сорокой, повойник и т. д.

Косу расплетают ей подруженьки. Невеста обращается к ним ласково:

Не снимайте вы с меня девичью волюшку,
И не одевайте-ка на меня бабью заботушку.
Прилети-ка ты на своё подворьице
И принеси-ка ты мне благословеньице.

(с. Дегтяные Борки Ухоловского р-на).

 Посад невесты перед приездом жениха.  Перед приездом жениха невесту обязательно сажали «На посад» для благословения родителями на супружескую жизнь. До приезда жениха невесту благословляла родная мать. Невеста дважды просит благословения. Первый раз на жизнь в новой семье:

И на чужую сторонушку,
И на жизнь новую,
И на все четыре сторонушки.

Второй раз - на совершение ритуала: «и на посад сесть и под венец мне стать».

Если у невесты были родители, то ее благословляли с иконой и хлебом-солью. Благословение родителей играло большую роль. В с. Александровка отец подходил с иконой Казанской Божией Матери, и невеста говорила родителям:

Ох(ы), баслави, радимай ба…атюш(ы)ка.
Радима ма…атуш(ы)ка.
Клань у нас на пасад и с(ы)пасиба
Табе, радимай ба…атюш(ы)ка.
Радима ма…туш(ы)ка.
И вам и за хлеб, и за саль.

Перед невестой стелили шубу у порога, она вставала на колени и крестилась. Отец благословлял иконой над головой невесты, она целовала икону и отца. ««Спасиба, спасиба, радимый батюшка, спасиба, радима мамушка, за хлеб, за соль».  Затем невесту сажали в передний угол за стол на лавку, которая была покрыта шубой. Шуба была вывернута овчиной наружу, говорили, что это к богатству.

 В д. Лубянки первый раз молодых благословляли во время смотрин, ставя их при этом на одну доску. Второй раз благословляли перед поездкой к венчанию. Третий раз после венца молодых благословляла мать жениха с иконой, затем отец.

В с. Александровка в тексте плача изображалась родня жениха, представленная врагом невесты:

Чужи-та люди, чимливыя, ломливыя,
Просмешливыя, перегаворчивыя.

Если невеста была сиротой, то она ходила на кладбище просить благословения у умерших родителей. В селе Александровка записан такой текст плача:

«Пастаранитесь, люди добрые,
Привядите мне радную батюшку,
Привядите мне радима мамушку,
Не нясуть мне благаславеница».

Невесту-сироту также сажали «на посад», но в это время она обязательно исполняла плач:

«Пастаранитесь люди добраи.
Не лятить ли мой радимай батюшака?
Не лятить радна мамушка?
Ни нясут ли ани мне благаславления?
И сваё серце жаланое. Рай ты мой рай.
Мой рай растваряеца.
Каму ж рай доставаеца? Радиму братику.
Не асудют мине благославением?
Па серце жаленае. Рай ты мой рай.
Рай то мой растваряеца.
Каму жа эт мой рай астанеца?
Радимым, там если брат, радимым братике».

Во время исполнения плача невеста сидела за столом в переднем углу с подружкой.

В с.Лубянки из дому невесты брали веник, наряжали лентами, подвешивали на него колокол и ехали с ним в церковь. Перед венчанием невеста-сирота плакала в с. Лубянки Ухоловского р-на:

Растворися, сырая земля,
Разомкнися, дубовый гроб,
Восстаньте, папа с мамой,
И проводите меня к венцу.

В с. Погореловка во время благословения после венца молодые стояли на вывернутой мехом наружу шубе. Перед поездкой к венчанию невеста в плаче причитала, что она отправляется в «чужую сторонушку», «сторонку незнакомую».

Приезд жениха и отъезд к венцу. Путь к невесте осложнён множеством преград. Дороги, где будет проезжать жених до невесты, опутывали верёвками и не пропускали, пока не получали выкуп. Охранительную роль в дороге играло благословение.

В с. Волынщино встречаются воспоминания, что дружки приезжают выкупать невесту с плеткой или кнутом на лошадях. Поезжан не пускала в дверях старушка, затем крёстная мать. Пропуск к невесте осуществлялся через дружеское совместное угощение праздничным напитком. В невестиных сенцах крестные матери невесты и жениха обменивались водкой и выпивали.

В с. Александровка рядом с невестой сидел продавец или, так называемый «охранник», который у дружек требовал выкуп: «плати, плати за невесту, чатыре угла, чатыре рубля, на серёдку». Для смеха продавцами сажали детей. Они скандалили и выгоняли дружку. Когда дружок выкупил место, он приводил жениха. Дружок вводил жениха за руку и сажал его за стол к невесте по правую руку.

Во время выкупа невеста сидела в переднем углу, а рядом с ней сажали продавцов. При выкупе невесты жених окупал елку, и сваха накрывала ее платком, а подруга перед тем говорила:

У нас четыре угла.
Елочку накройте,
Дайте нам 4 рубля.
Тогда и невесту возьмите,
Середочку позолотите.

Выкуп и отвоз постели. Когда жениха посадили рядом с невестой, начинают выкупать постель.

У невесты было два типа собственного имущества, которое она забирала с собой в дом жениха. Первый предназначался обоим супругам, и его готовила невеста – это постель. Постель состояла из перины, подушки, одеяла, пододеяльника, льняной белой скатерти, которую специально ткали с кисточками и полотенца. Второй тип имущества состоял из личных вещей невесты, он имел название – сундук, приданное. Одновременно сундук и постель отвозили накануне или же утром свадебного дня. Относить имущество могли подружки невесты, мать или сваха. Приданое выкупали дружки жениха. «Дружки приходили с кнутом. Трясут, трясут ее, сколька дал денег, у падруг выкупают» (село Александровка).

Постель к жениху относили в этот момент, когда молодые ехали к венцу. Там подружки невесты украшали дом, их сажали за стол и кормили. На этом девичий праздник заканчивался.

В с. Волынщино допускался и приезд родни невесты по собственной инициативе, но с обязательным исполнением обрядовой функции: «Во время венчания от невесты к жениху едут “гарные”, везут постель, сундук, наряженного курёнка».  После того, как жених с невестой поехали к венчанию, в доме ее родителей появлялись свадебные чины, получавшие на этом этапе названия «гарные» и подобные. В с. Смолеевка до венчания молодых гарны давали гарнóй обед.

Отъезд к венцу. Свадебный поезд. Венчание. В селе Волынщино обряд хлыстания невесты плетью совершался сразу после благословления жениха и невесты перед венцом. Жених должен был обойти поезд кругом три раза, держа в руках плеть, подходил к невесте, ударял ее плетью и приговаривал: «вставай раньше, гани скатину дальше», а на третий раз он говорил: «пагонишь тялят – ни заглядывай на рибят». Аналогичный обряд встретился в селе Таптыки. «Типерь выедуть к дому, астановяца. Дружок с кнутом кругом двара абъежяить и причитаить:

«Прясть не линись, вставай ранне,
атганяя скатину падальше,
спать не линись, атцу,
матери пакланись»

 А сам плетью как дасть – причитываить ей, ну и:

«Па лавачки не тинись,
да прясть не ленись».

 С молодыми в церковь ехали крёстная мать, крёстный отец и дружок. В церковь и из церкви ехали с песнями и с гармошкой.

Соблюдался порядок рассаживания жениха с невестой в свадебном поезде, отправлявшемся в церковь. В с. Волынщино невеста ехала в церковь в середине, а жених – на последней лошади. В Сатино при отправлении к венцу приговаривали: «Вы, жених и невеста, схватитесь – не расхватывайтесь! <…> чтоб никто стороной не прошел». В селе Таптыково жених располагался на второй повозке, а невеста на четвертой.

В селе Глинки в церкви обязательно присутствовали друшка с падрушкай, они во время венчания держали над головами новобрачных купола, а батюшка водил молодых вокруг алтаря. Нередко сопровождавших молодых называли шаферами. «Над ними шифяра, вянцы та поп надеваить и над ними шифярять, падружка над нивестой, тот над женихом. Тада эт шафера назывались».

К венцу молодые ехали в разных повозках, а от венца садились в одну и ехали в дом жениха.

В Ухоловской свадьбе практиковалось преграждение дороги свадебному поезду по пути к дому новобрачных после венчания. Преграждали дорогу односельчани и требовали деньги.

Встреча молодых от венца. В с. Александровка молодых от венца встречали перед домом и пели:

Едуть, едуть наши баяры,
ани на карих лашадях,
на них сёдлы залатыя,
на лашадях, и карета в серебре.
Вязуть, вязуть наших малодков
к параднаму крыльцу.
встрячають мать с ацом радныя,
с(ы) иконная с(ы) святой.

Около дома ставили стол, на него бутылку и хлеб. Принято было объехать вокруг дома три раза на лошадях и вокруг стола. Около дверей молодых встречали мать с отцом. Мать держала икону, а отец хлеб и соль.

В с. Сатино после венчания дружки хлестали невесту кнутом, ходя вокруг дома и приговаривали:

Вставай пораньше,
Гони скотину дальше.
По лавочкам не тянися,
Работать не ленися.
Сколько проедем кочков,
Столько будет дочков.
Сколько проедем пенёчков,
Столько будет сыночков.

Кнут символизировал подчинение молодой жены мужу.

Свадебное застолье. Один из важных этапов свадебного обряда – это свадебный пир, который совершался в доме жениха. На пиру присутствовали родственники жениха и невесты. Подружек невесты за стол не сажали, но после выкупа постели в доме жениха их сажали за стол и угощали. По возвращении молодых из церкви в доме жениха устраивался свадебный пир. «Тады пришли ани, их уже чё, за стол апять пасадили, маладых, сели, и все радныи садяца за стол и гуляют. Всех сажають, идёт гульба и пляска. Играють вот эти песни». Молодых сажали на вывернутую мехом наружу шубу, что символизировало будущее богатство молодых. На ухоловской свадьбе применялось хмельное. При обращении к молодым на свадьбе кричали: «Горько» с просьбой подсластить: «Ой, нет, нет, хотя вино-то и своё, но почему-то за ночь стало горькое». На свадьбе существовала традиция выпивать заздравную чарку в честь молодых. Чарку выпивали родители и гости: в первом случае молодые в знак почтения к отцу и матери вставали на колени и отвешивали поклон, пока стакан не будет пуст; во втором - кланялись в пояс. Обычай пить заздравную чару отображен в песне:

Чарочка моя серебряная,
На золотом блюдечке поставленная.
Пить чару Татьянушке,
Быть здраву Анатольевне
На здоровье, на здоровье,
На здоровьице её.
Кому чару пить - тому здраву быть,
Чтобы буйна головка не болела у неё.

На свадьбе необходимо было выпивать полностью, об этом свидетельствуют многочисленные присказки: «Нужно всю выпивать», «Посуда любит чистоту», «Кто не допивает, тот зло на дне оставляет». Для того, чтобы жизнь молодых была богатая, когда они пили за гостей, им в стакан клали серебряную монету. На ухоловской свадьбе существует пришедший из древности ритуал питья чары «вкруговую», правда в измененной форме. Сейчас он совершается не путём передачи одной полной чары от соседа к соседу, а с помощью многократного наливания вина в один стакан для всех гостей.

Важное значение имел ритуал одаривания невестой родственников жениха. «Стаканчика по двае может выпиют, будут шуметь «горькя!» и начинают дарить». Обычно дары происходили во время свадебного пира. В с. Глинки невеста из небогатой семьи родне жениха дарила платки, а жениху шила рубаху. Невеста одаривала родню жениха, и самих молодых тоже одаривали. «Чулки мне падарили, метрав 5 ткани, в то время эта было очинь харашо».

О ближайшем завершении свадебной трапезы напоминало символическое угощение кашей, которая называлась разгонной. 

Второй свадебный день. На второй день свадьбы родня молодого позывала родителей жены: «На второй день едут к матери, отцу позывать их на блины в женихов дом». В с. Волынщино говорили: «пойдёмте нá хлеб, нá соль».

На второй день свадьбы происходил ритуал с живой наряженной курочкой. Ритуал с курочкой всегда акцентировал новый статус невесты. В доме невесты ловили специально для этого ритуала курицу, наряжали ее в ленты, веревочки и сами тоже могли наряжаться в шушпаны и поневы. По дороге из дома невесты прихватывали всех желающих повеселиться. Везли курицу в дом жениха.

Ярку искать. Название ритуала из другого села амбивалентно, и вторая часть его более редкая и менее типичная: ходят искать ярку или баранчика (с. Волынщино Ухоловского р-на). Обряд поисков ярки символизировал поиск утраченной для родителей дочери-невесты.

Родственники молодой приходили и садились у порога, заявляя, что пришли за яркой. Они говорят: «Ярка к вам не забегала?». Иногда обвиняют родных молодого: «Вы невесту заморили, не кормили, куда её дели», «Приехали искать нашу ярку, она убегла за вашим бараном». Этот ритуал закреплял переход молодой из отчего дома в дом мужа и включал в некоторых сёлах сцену борьбы за новобрачную. Родные молодой пытались её увести, а родственники жениха её не отпускали. Когда невесту находили в с. Волынщино, дружок говорил:

Вот что, сватовья,
Вот вам ярка и баран,
Не ходите по дворам.

Хождение за водой и умывание гостей В южной части Ухоловского района после ритуала «ярочку искать» умывали гостей. Перед этим ряженные, которые участвуют во всех обрядах после венчального дня, мажутся сажей и начинают галдеть: «Барин с боярыней грязны, надо их умыть, воды, воды».

Молодые шли за водой, проходили через всё село, потом в своём доме начинали умывать гостей и сами умывались. Для молодых хождение за водой являлось определённым испытанием. В разных имениях применяли свои способы испытаний. Наиболее часто встречается выливание воды. Оно продолжалось до тех пор, пока молодая не покроет очередное ведро платком.

На свадьбе умывание молодыми гостей было естественным следствием ритуального ряженья и чернения лиц. Запачканные гости подходили к молодым умываться, притом платили молодым за воду, мыло, полотенце. Дружок нёс ведро с водой, молодая стояла с рушником или умывала и ходила с тарелкой для сбора денег – платы за умывание, мыло и полотенце. После умывания молодые в сопровождении ряженых отправлялись к родителям невесты, где продолжался свадебный пир.

В отдельных селениях ритуал омовения перенесен на следующий – третий – день.

В с. Волынщино умываться по селу ходили на третий день свадьбы: «Невеста выносит мыло, полотенце и 2 тарелки: на первой – мыло, вторая – порожняя, для денег за умывание». В с. Лубянки гости платили за мыло и полотенце деньги. Здесь же отмечалось, что «на третий же день ходят искать “ярку” или “баранчика”».

Битьё посуды. В с. Лубянки ритуал битья посуды проводился после хождения за водой и обрядового умывания. В глиняные горшки клали монеты и били их об пол и разминали их ногами. «Потом в доме колют горшки и бросают деньги, которые невеста должна подобрать». Бросание денег трактовалось как награда молодой за подметание и как своеобразная форма дарения.

Важную роль в ритуале подметания осколков горшка играл платок: его дарили, но дарили разные участники свадьбы и с разными целями – в соответствии с местной свадебной традицией.

В некоторых селениях ритуал битья горшков продолжал линию дарения, выражавшуюся в награждении новобрачной своих помощников: «Там колют горшки, пляшут, играют. Кидают деньги – невеста подбирает. Золовка заметает осколки от горшков. Невеста ей навязывает на веник платок» (с. Волынщино Ухоловского р-на). Так же в селе Волынщино новобрачная могла одаривать платком специально приглашенную мастерицу, которая пекла блины утром второго свадебного дня.

Битье горшков переходит к новому обряду – подметанию пола. Невеста должна была подметать черепки и монеты от порога к переднему углу, чтобы в доме всегда были деньги, и чтобы сор из избы не выносился.

В с. Погореловка черепки из дома не выносились, иначе «невеста сбежит». В сёлах Волынщино, Коноплино, Богородицкое молодая подбирала только деньги, а осколки от горшков заметает золовка. За это невеста ей в подарок повязывает на веник платок.

В с. Александровка невесте бросали деньги, и она подметала двор до тех пор, пока не повязывала веник платком - это означало, что она не будет сор из избы выносить.

Предметы, связанные с объектом: ушат, мыло, полотенце, ёлка, горшки, веник, шуба.

Способы и формы передачи объекта: устный способ передачи

История выявления и фиксации:

Музыкальный фольклор Ухоловского района собирался с 60-х годов XX века. Первые экспедиции были совершены студентами под руководством известных фольклористов из Московской консерватории им. Чайковского К.Г. Свитовой и Н.Н. Гиляровой в 1960 году. Им удалось записать календарные песни, песни свадебного обряда, хороводные, частушки и протяжные песни. Четыре образца были опубликованы Н.Н. Гиляровой в сборнике из серии «Рязанский этнографический вестник» под редакцией В.В. Коростылева под названием «Музыкальный фольклор Рязанской области».

В 1980-х годах были совершены экспедиции Рязанского музыкального колледжа под руководством преподавателя Н.Я. Миронова. В 1983 г. состоялась экспедиция в с. Александровка Ухоловского района студентами колледжа.

В 1982 году Н.Н. Гилярова со студентами МГК вновь записывала фольклор в южной части Ухоловского района.

В 1990-х годах сведения об Ухоловском фольклоре собирали местные работники культуры – ведущий методист ЦНК «ИСТОКИ» Воробьева Елена Алексеевна и ее сын Воробьев Максим Алексеевич, студент Рязанского государственного университета.

В 1999 году в Ухоловский район была осуществлена экспедиция студентами Рязанского музыкального колледжа под руководством М.Ю. Зорко.

Новые сведения по свадебному обряду Ухоловского района были записаны в 2006–2013 гг. по разным экспедиционным программам Российской академии наук.

В 2017 году была организована совместная экспедиция Рязанского областного центра народного творчества, Санкт-Петербургского института культуры и Воронежского государственного института искусств.

В главе «Традиционная и современная свадьба» в двухтомнике «Русские Рязанского края», изданном в 2006 г. Институтом этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН (отв. редактор С. А. Иникова), были обозначены лишь некоторые особенности свадьбы.

Источники информации:

1. Гилярова Н.Н. Музыкальный фольклор Рязанской области // Рязанский этнографический вестник №17. – Рязань,
2. Горбунов Б.В. Этнография Рязанского края. Библиографический указатель // Рязанский этнографический вестник №12. – Рязань, 1993.
3. Материалы и исследования по рязанскому краеведению. Сб. научных работ / Отв. ред., сост. Б.В. Горбунов/ Ряз. обл. ин-т развития образования. – Т. 13. – Рязань: Изд. «Узорочье», 2008. – 462 с. С. 256
4. Лапин О.Ю. Свадебный обряд Ухоловского района / Материалы и исследования по рязанскому краеведению, т.13. - Рязань, «Узорочье», 2008 г. с.257-261. (голубой сборник)
5. Лебедева Н.И. Материалы по народному костюму Рязанской губернии. – Рязань, 1929.
6. Осипова Е.П. Диалектный словарь традиционной народной культуры и быта Рязанского края. Материалы к Рязанскому областному словарю. Часть 1 // Рязанский этнографический вестник №65, часть 1 – Рязань, ГБУК «РОНМЦН НТ», 2024. – 500 с.
7. Самоделова Е.А. Рязанская свадьба. – Рязань, 1993.
8. Самоделова Е.А. Традиционная Рязанская свадьба (довенчальные ритуалы и таинство венчания) Том 1 // Рязанский этнографический вестник №56, том 1. – Рязань, 2015.
9. Самоделова Е.А. Традиционная и современная Рязанская свадьба (послевенчальные ритуалы и мировоззренческие аспекты). Том 2 // Рязанский этнографический вестник №56, том 2. – Рязань, 2015.
10. Самоделова Е.А. Поэтика Рязанского свадебного фольклора. Том 3 // Рязанский этнографический вестник №56, том 3. – Рязань, 2016.
11. Щетинина А.С. Как у нас во зелёном садочку. Песни Рязанской области. – Рязань, 2019. – 38 с., ноты

Авторы/Составители материалов об объекте:

Журавлева Юлия Сергеевна — заведующий сектором этнографии отдела сохранения культурного наследия ГБУК «РОНМЦ НТ».